Отредактировано Монти (29.07.2024 23:01:44)

С лицом полным презрения, гнева и раздражённости, Гвин слушал непрекращающийся поток слов, выливавшийся изо рта Даркхана. Откуда столько сил было в пьяном зелёном пиздюке оставалось непонятным. Видать он получил часть рассудка обратно после того, как наблевал на "столб" и убрал из организма лишнюю часть алкоголя. Лакки попытался исправить свою "оплошность" и почистил загрязнённую часть одежды Гвина, но это едва ли можно было назвать чисткой, ибо запах никуда не ушёл. Мерзость... Мало того, Лакки начал затирать такие речи, словно Гвин считает его или остальных зевак с шлюпок товарищами или напарниками. Очевидно, Атрейдес так не считал, и даже мысль о таком у него в голове не проскакивала. Ни один человек из толпы, с которой он прибыл на остров, не впечатлил его. — Ты наивно полагаешь, что я считаю вас товарищами или даже друзьями. — проговорил он, стоя прямо над Даркханом. Разница в росте, конечно, была колоссальная. Даркхану повезло, что Гвин был изрядно утомлён событиями прошедшей ночи. — Иди отсюда, сопляк, если не хочешь чтобы я взял твою руку взамен своей. — Гвин на данный момент больше предпочитал стратегию угроз. Тем не менее, от такого человека угрозы считать пустыми было бы глупо, ибо Убийца Сотни даже несмотря на усталость может дать взбучку, если того захочет. Тэнгри же мог подметить, как яро его собеседник отрицал свою причастность к общей массе прибывших и не хотел иметь с ними ничего общего.

Квазар немного оскорбился, когда его помысли назвали грязными.
-И как вы памыть помысли?
Сказал он, следуя за леди. Он внимательно посмотрел на этого мужчину в фартуке, который держал заманчивое зелье в руке.
-Кстати, я хатеть папросить меня асвободить! Я хатеть стать кароль!
Сказал он максимально вежливо.
-Взамен я научиться сам мыть маи мысли! Если вы научить канешна.
Маленький красный кобольд улыбнулся со своей обворожительной улыбкой, что не могло оставить сердце не безраличных в покое.
-Договориться?

Квазар даже не дожидался слов этой женщины, как сразу же начал пить содержимое. Оно и пахло и выглядило аппетитно, что оставалось делать нашему герою?
-Ммм, эта реальна вкусна! Вы можете дать мне рэцепт этаго напиток? Я дагавариться с адним друг спор готовка! И думать этот рецепт мне-вуа...
Кобольд сладко зевнул, а глаза начали слипаться. Тело казалось очень тяжелым и при этом очень легким. Он спокойно ложился на пол, и как собака начал сворачиваться в клубок. При этом продолжая говорить, все более вяло и вяло.
-Я хатеть сказать что он реальна крута... хоть и зеленка. Он очень хароший и накармить меня кость и-вуа... я хотеть пабеда! Иначе он съест я! И-и-вуа, я хатеть стать кароль и быть великим и благардным... я учить наука... я научиться ср-уа-ж-уа-ться... ииии меня все любить...
Сказал он уже совсем посопывая и полностью закрыв глаза. Его дыхание стало спокойным и безмятежным, что могло придать комфорт, а на его лице висела теплая улыбка. Кобольд явно заснул и казалось ему снятся что-то хорошое.

Отредактировано Монти (31.07.2024 05:30:47)

Квазар начал потихоньку просыпаться. Он еле открыл глаза, широко зевнул. Вывалив ноги, маленький кобольд, принял сидячее положение. Не до конца выйдя из сонного мира, Квазар подтирал глаза. Слева от него сидела незнакомка, однако почему то Квазару было знакомо ее лицо.
-Даброе утро.
Его взгляд скользнул на нижний пояс.  Весь его половый орган был какой непривычной формы, да и ощущалось в пахе как то странно саднило, да и само оно было в странной субстанции. На самом деле Квазару было не привыкать, просыпаться с странной белой субстанцией между ног, однако до конца причины такого явления он не понимал. Знал он только то, что это обычно происходило после "интересных снов". Поэтому он называл это явление как "конфетка". Однако сейчас было что-то совсем другое. Квазар начал думать, что произошло. Он старался вспомнить, приснилось ли ему сейчас что-то из категорий "интересных". Однако была абсолютная тьма. А эффекты там снизу были необычными. Квазар решил назвать это явление "тортик". В целом, у Квазара имеется только частичное половое воспитание.
А отсутствие своих яиц он даже не заметил. Его мысли сразу перебились более важными вещами.
-Ого, а гдэ мая адежда?
Спросил он у леди, что была рядом с ним. Одежда была одной из немногих личных вещей раба, поэтому он их хотя бы немного, но ценил. Хоть и иногда ему хотелось, что-то более нарядное. Он старался приподняться, но почему почувствовал странную слабость. Голова закружилось и резкое потемнение. Видимо побочные эффекты операции повлияли и на состояние Квазара в целом.
-Квазар чувствовать себя странна…
Его мутный взгляд упал на девушку, которая проверяла свой лук. Его глаза немного загорелись.
-Вы уметь стрелять из лук? Можна я папробовать?
Спонтанное желание обычного гуманоида, у которого ветер в голове.

Квазар с интересом одел свою одежду. Хотя она и была неприметным для обычного люда, для раба кобольда это было шиком. Апгрейднув свою одежду, Квазар подумал о вопросе девицы. Он посмотрел на свои, руки. Взгляд соскользнул на свое туловище, а потом бедро, ноги и хвост. Он начал трогать себя за морду, пересчитывая свои зубы. Он сильно задумался, напряг мозги. Взгляд стал хмурым и он промолвил.
-Я не понимать что вы иметь ввид. Я чувствават я харашо.
Сказал он. А потом поспешил оттянуть зону штанов от своего паха, ведь стоило малейше к нему прикоснуться, как Квазару приносило это некоторые неудобства. Это могла заметить сама девушка и догадаться, что скорее всего Квазар не придал этому особого значения, хотя казалось бы, что это совсем очевидная вещь.

— Господин, это просто возмутительно. Соизвольте поторопиться, Вашу Милость никто не станет дожидаться. Я и без того предчувствую, что мы безнадёжно опоздали, — брюнет шёл чуть впереди своего спутника, словно стараясь потянуть того за собой каждым словом.
Его брови были сведены к переносице, а в голосе читалось явное недовольство, которое он тщетно пытался скрыть, памятуя о разнице положений. Обременяло его и исключительно доброе отношение к своему подопечному, и от того не смел он повысит голоса или перейти на приказывающий тон. Не Ковут здесь распоряжался, а он - светловолосый, лёгкий, задиристо отыскивающий очередную жертву лукавым надменным взглядом - Лорд Альбус Стормгард, Третий сын Его Сиятельства Роберта Стормгарда. Полный перечень заслуг и титулов можно было бы продолжать ещё долго - к этому Лонгроуд прибегал лишь в тех случаях, когда ему было необходимо предотвратить возможные последствия деяний, вернее, злодеяний юного господина, коих было не мало. Лишь имя отца могло остановить новообразовавшихся неприятелей от применения физического воздействия. В прочем, порой и словесного оскорбления было бы достаточно, чтобы раззадорить дурной характер Лорда - тогда приходилось утягивать юношу куда подальше, лишь бы это не переросло в очередные неприятности.
— Я молю Вас, Ваша Милость, не сквернословьте понапраслину, не цепляйте почётных гостей. Мало того, что мы не знаем, какую опасность они могут представлять, Вы, Милейший, ещё и рискуете добрым именем своего Благороднейшего отца. Не посрамите ни себя, ни его, ни меня, — мужчина на миг остановился, обращая взор глубоких карих глаз на Альбуса, полный надежды, — ежели для Вас эти слова, а так же наша связь, хоть что-то значат.
Давить на совесть - не самая лучшая тактика, когда речь шла о переговорах с Алом. Но это было единственным оружием в руках Квоута - единственным, а от того самым часто используемым. К сожалению, срабатывало оно с переменным успехом.
Оглядев рыночную площадь придирчивым взглядом, мечник мрачно вздохнул, почёсывая правую щёку. Они опоздали. По его расчётам, к моменту их прибытия большинство приплывших бы стеклись к рынку - многолюдное местечко, полное всевозможных товаров на любой вкус. Но стараниями ленивого  Лорда, что по обыкновению своему либо не спал, либо спал до обеда, все расчёты были напрасны. В глаза бросался один внушительных размеров субъект. Явно чужеземец. Отсюда можно было и начать действовать.
— Лорд Альбус, обратите внимание на во~он того человека в чёрных одеяниях. По его виду я могу предположить, что он воин и явно прибыл к нам из далека, ибо ранее я не наблюдал его. Вы бы могли обратиться к нему, чтобы представить свой род и познакомить его с местностью - это было бы крайне галантным жестом, о котором добрый господин смог поведовать своим друзьям или, лучше сказать, коллегам, не знаю даже...